В ткань разговора тихий голос цикады вплетёт свою нить
Авторы: честь имею и der Himmel
Бэта: der Himmel
Название: 4 маленькие истории (все события связаны между собой)
Фэндом: JE
Пейринг: ПиКаме
Рейтинг: G
Жанр: романтика, немного юмора
Disclaimer: нам ничего не принадлежит
Фразы: "Тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, а мы с тобой, кажется, совсем заигрались" и "Ударь меня скорее, пока все смотрят"
читать дальше Часть 1. Игра
Ямапи сидел на подоконнике в студии и грустил. Целый день шел дождь. Томохиса не выспался и готов был заснуть прямо здесь.
И главное, причина его бессонницы маячила недалеко – кривлялась перед камерой, изображая дружелюбие.
Каменаши Казуя. Проклятие и счастье Томохисы.
Ямапи сам не мог понять, как он умудрился влюбиться в этого нескладного, тощего парня. Он до сих пор не осознал, как могло это произойти. Каменаши всегда казался ему скучным и слишком правильным. Настолько были они разными, что Томохиса никогда не брал на себя труд понять характер Казуи. даже несмотря на то, что он был близким другом Джина.
Только на съемках «Нобуты» Каменаши начал раскрываться с совершенно другой стороны. Он оказался не замкнутым и нелюдимым, а просто стеснительным парнем, который только учился преодолевать свою застенчивость. А когда раскрывался – с ним было также весело, как и с Джином. Если Томохису раньше раздражала внешность Казуи – ему казалось, что парень слишком худ, резкие черты лица не несли в себе привлекательности, то теперь – худоба, выпирающие кости так не бросались в глаза. Просто хотелось пригласить парня куда-нибудь перекусить или поделиться своим обедом. А резкость черт лица таила тайну, которую хотелось разгадать.
Несколько недель Томохиса не признавался даже самому себе, что с его чувствами происходит какая-то метаморфоза. А когда понял – испугался.
Самое интересное, Каменаши, похоже, испытывал сходные чувства – поначалу ему даже не удавалось скрывать неприязнь к Ямапи. Томо не винил его в этом. Он прекрасно знал, что встрял в их дружеские отношения с Аканиши. Но оправдываться не собирался. Порой Ямапи ловил на себе странные взгляды, которые бросал на него Каменаши. но когда поворачивался, то тот или строил ему милую рожицу или просто улыбался.
Томохиса ловил себя на шальной мысли о том, что Каменаши тянет к нему также, как и его самого к Казуе. Но он быстро отгонял от себя эту мысль. Настолько невероятной она казалась.
Перед камерой они по-прежнему играли лучших друзей, людей, прекрасно общающихся между собой и понимающих друг друга с полуслова. Перед друзьями – играли врагов до мозга костей. Это превратилось в какое-то ненормальное соревнование. Каждый, глядя друг другу в глаза, словно кричал: «Посмотри, я лучше притворяюсь! Посмотри, насколько я лучше играю!». Игра затягивала.
Просыпаясь каждое утро, Ямапи уже без отвращения заглядывал в свое расписание, находя там пункт о совместных съемках или интервью. Когда объявили об их совместном дуэте, Томохиса решил, что судьба слишком благосклонна к нему. Он уже не мог без Каменаши Казуи. Незаметно, он стал необходим ему. Его голос, его озорной взгляд и дерганность, которой он удивлял всех в съемочной группе. Только Томохиса знал, что для того, чтобы продолжать работать в том же темпе, Казуя пьет огромное количество энергетиков.
Все складывалось в единый образ. Образ, сводивший с ума, лишавший сна, мыслей, заставлявший забывать себя, друзей, семью. Образ для публики, идеальная маска, в которой, по причудливой задумке режиссера, по имени Каменаши Казуя, сочетались его истинное лицо, его душа, делавшая картинку живой. Но, как и в их игре, переплелись и срослись в одно.
На съемках клипа Томохиса сходил с ума от того, как Казуя движется, от случайно пойманного взгляда, в котором читалось: «А сможешь приручить? А сможешь поймать? Я ведь на пару ходов впереди тебя». Казуя подобен каплям дождя – их любишь, несмотря на то, что каплям дождя все равно на твою любовь. Ямапи горд. Гордость съедала его изнутри. Доедала то, что еще не съела, не разъела кислотой ревности любовь. Ямашита уже не боялся этого слова. Он вообще много перестал бояться, находясь рядом с Казуей.
Когда съемки завершились, Томохиса сразу поймал за руку Каменаши, таща за собой подальше от стаффа. Он испугался, что после окончания, Казуя сразу убежит и они больше не смогут остаться вдвоем и спокойно поговорить.
- Что ты делаешь, Томохиса, - пытался сопротивляться Казуя. Томо было все равно, он упорно тащил за собой Каменаши, пока они не нашли какой-то пустой павильон. Там он прижал Каменаши к каким-то декорациям, не отпуская рук.
- Ну и зачем ты меня сюда притащил? Хоть бы сказал, что-нибудь? – недовольно морщился Казуя, пытаясь освободить свои руки.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил Ямапи, чуть ослабляя хватку и большим пальцем поглаживая нежную кожу на запястьях Казуи.
- А должен? Хорошо, хоть съемки закончились, а то нас бы уже искали. Ты меня за этим притащил? – ехидно спросил Казуя.
- Ты хороший актер, Казуя, просто великолепный. Я любовался твоей игрой, честно, - признался Ямапи, отпуская руки Казуи, кладя ладони ему на плечи.
-Аммм… ты тоже достаточно неплох, Ямапи, - Каменаши чуть покраснел, когда одна рука Томохисы легла на стену около его головы.
- И ты можешь долго играть, ведь так? – хрипло спросил Томохиса.
- Да, мне нравится играть в кино, - чуть удивленно приподнял брови Казуя, - так ты меня об этом хотел спросить?
- Я хотел сказать, что когда начинаешь играть, ты должен знать кое-что о правилах. И то, что тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, - Ямапи замолк и глубоко вздохнул, - а мы с тобой, кажется, совсем заигрались, - Томохиса сделал шаг назад, убрав руки в карманы. Он это сделал. Ва-банк. Последний ход в этой игре. Теперь – очередь Каменаши. Теперь только от него зависит, проиграет или выиграет Томохиса. Азарт игры в последний раз пробежался адреналином по крови, заставляя глаза Ямапи блестеть, а губы приоткрыться, ловя воздух.
«Прошу, сделай что-нибудь! Я больше так не могу! Я не могу больше играть! Я проиграл уже тебе всего себя!» - молил Томохиса.
Казуя закусил верхнюю губу. А потом, спиной оттолкнувшись от декорации, шагнул к Томохисе и обнял его за шею, прижимаясь горячими губами к мягким губам Ямапи. От неожиданности, Ямапи даже не закрыл глаза. Он нерешительно обнял Казую за талию.
- Глупый… я уже давно перестал играть и отдал тебе все… почему ты так долго не приходил, - карие глаза Казуи светились счастьем и любовью. Настоящими.
Часть 2. Битва
«Я больше не могу так… больше не могу….» - метался по квартире Казуя. Он ждал возвращения Ямапи. Время перевалило уже давно за полночь, а он до сих пор не вернулся домой.
Последние месяцы Томохиса редко приходил во время. Он даже не утруждал себя звонками, чтобы предупредить Казую, где он, с кем он, и когда вернется. А Каме не мог заснуть, не зная, что с любимым. Оставалось одно – сидеть и ждать. Казуя перепробовал уже все способы – телевизор, интернет, поесть, потренироваться, насколько это позволяли размеры небольшой квартиры.
Боль от того, что делал с ним Томохиса, становилась больше день от дня. Порой Каме казалось, что было бы легче, если бы Томохиса просто ударил его, а не мучил так изысканно – медленно, монотонно, каждодневно.
Так же было с Джином – когда Аканиши сошелся с Ямапи, он тоже часто оставлял Каме одного. Хотя сравнения и было, возможно, не совсем удачным – с Джином они были просто друзьями, а с Ямапи…Казуя сжал виски. От беспокойства у него снова болела голова. Татсуя уже делал ему замечания, что он приходит невыспавшимся на репетиции, с жуткими синяками под глазами. Да и гримеры дорамы не радовались его изнуренному виду.
Уэда посоветовал ему на время расстаться с Томохисой, ссылаясь на то, что они уже устали друг от друга и им нужен отдых. Каменаши не хотел расставаться. Хотя, с каждым проведенным в одиночестве вечером, постепенно приходил к такому же решению. Одиночество, когда ты действительно один, а не бегаешь за призраком отношений, казалось ему более милосердным.
Единственное, что не мог сделать талантливый Каменаши Казуя, Каменаши, который сутками мог не спать, работая, учить тексты песен и сценариев, Каменаши, который всегда выходил на сцену – невзирая на боль, усталость, он не мог сказать, что хочет сделать перерыв в отношениях. Каждый раз, когда он пытался заговорить об этом с Ямапи, тот смотрел на него такими глазами, от взгляда которых Казуя забывал весь заготовленный заранее текст и уговаривал себя потерпеть еще чуть-чуть, уговаривая себя, что все наладится. Не мог заставить себя осознанно причинить боль другому.
Как ни странно, помог случай. Была съемка какой-то передачи, в которой были задействованы и KAT-TUN и NEWS.
Каме мучительно соображал, как же ему поступить. При чем, если днем ему эта проблема не казалась настолько уж и страшной и сложной в разрешении, то вот ночь всегда открывала скрытые глубины, те грани, которые стыдливо скрываются в солнечных лучах и обретают истинный облик при свете луны. Уже которую ночь Казу упорно пытался найти путь к тому решению, которое подбросил ему Татсуя.
- Каменаши, и что ты мучаешься? Не можешь уйти сам, заставь его уйти. Это намного действеннее, - бросил на ходу Уэда, торопливо собирая вещи после записи.
- А ты сам пробовал? – ехидно спросил вслед Каменаши.
- Да. Поэтому знаю, что действенно. Просто поверь, после такого не возвращаются. Только, готов ли ты ударить? - на удивление Казуи, Татсуя удостоил его ответом. По тени боли, пробежавшей по его лицу, Каме понял, что лидер не врет. Но что он хотел сказать, Казуя не понял. Да в принципе Уэду мало кто понимал.
И вот теперь, на совместной записи, это был его шанс. Среди своих групп они выделялись – для рекламы дорамы их с Ямапи заставили придти в школьных формах. Казую она безумно раздражала – брюки были велики и некрасиво висели на ремне. Про рубашку можно было не говорить – в нее бы поместилось два Каменаши, как минимум. Когда он пытался возражать, стилист отмахнулась от него.
Томохиса был с утра в дурном расположении духа. Он не выспался после очередного загула. А когда пришел домой в надежде отдохнуть, его ждала долгая и нудная речь от Каменаши, о том, какой он гад. Томохиса честно слушал Казую минут пятнадцать, а потом заснул. В результате чего проспал, не успел позавтракать и принять душ. И сейчас представлял собой весьма плачевное зрелище. Очень хотелось наорать на Каме, который из-за вредности или из мести его не разбудил. Но при людях не очень хотелось.
Съемки затягивались. Страдающий от жажды и головной боли Томохиса забывал слова, отвечал не на свои вопросы. К тому же, алкоголь решил перевариться второй раз и Ямапи накрывало волнами непонятной эйфории.
- Ямапи, ты вообще можешь сегодня работать? Уже десятый дубль из-за тебя переснимаем, - недовольно пробурчал Казуя, проходя мимо него. Режиссер, утомленный ими и перепалкой, которую, не выдержав, устроили Уэда и Ре, объявил перерыв. Про себя режиссер благодарил Богов, что это не прямой эфир.
- Не выпендривайся, Каменаши. Это из-за тебя я плохо себя чувствую, - буркнул Ямапи, правда негромко, но раздражение на ком-нибудь надо было сорвать. Он уже хотел присоединится к Ре. Правда, Ре был занят – они с Уэдой уже самозабвенно орали друг на друга минут пять.
- А может, это из-за того, что ночи надо проводить дома, а не шляться со своими шлюхами по клубам? – неожиданно грубо ответил Казуя, даже не глядя в сторону Томохисы.
- Что ты сказал? – рявкнул Пи. Он терпеть не мог, когда отчитывали. И его друг Аканиши удивлялся, как он уже несколько месяцев терпел выволочки от Казуи. Он схватил Каме за лацкан пиджака.- Повтори, что ты сказал? – с нажимом сказал он, приблизившись к лицу Казуи. Он не обращал внимание, что вокруг них уже собралась небольшая толпа из двух групп. Даже Уэда и Ре перестали ругаться, а с интересом смотрели в их сторону.
- Я сказал, что лучше было бы, если бы ты спал ночами. А не блуждал по всем злачным местам Токио, - на одном дыхании выпалил Каменаши. Глаза Томохисы потемнели.
«Вот и все. Ну, же. Ударь меня скорее, пока все смотрят! Отпусти меня» - молил про себя Каме.
- Знаешь что, Каменаши, не бери на себя слишком много. Ты их не стоишь, - с ядом в голосе выдавил из себя Ямапи.
- Да? Тогда, может, поменяешь меня на них? – спросил Казуя.
- Легко, - Томохиса оттолкнул его от себя.
- Тогда уходи, уходи раз ты так легко готов все разрушить! Уходи, убирайся из моей жизни!!! – громко закричал Казуя. Из его глаз потекли слезы. Он не ожидал, что то, чего он так ждал, принесет такую неожиданную боль. Прав был Уэда. Он был не готов нанести удар, прежде всего самому себе. Удар одиночеством.
Часть 3. Откат
Johnnys Countdown 2010-2011. Последний крупный концерт этого года. И первый крупный концерт нового. Символично, как и все в Агентстве. Каме устало потер переносицу. Он устал ждать своего выступления. Чтобы взбодрится, ему необходим адреналин, который рождается в его крови во время живого выступления, во время обмена энергией со зрителями. Каменаши никогда не скрывал, что он испытывал от этого определенный кайф. Именно кайф, почти физическое удовольствие. Не все так делали. Уэда, например, боялся чужих эмоций и старался закрыться. Да это и неудивительно, с его повышенно чувствительностью. Он бы просто потерялся. А Казуя с удовольствием качался на волнах людских криков и чувств. И каждый раз болезненно ждал продолжения.
«Скоро двенадцать» - отметит он про себя. А еще через пару минут ведущие начали отсчет.
Казуя улыбнулся. Не смотря на возраст, на опыт, он все равно верил в чудо. И когда начался отсчет, Каменаши закрыл глаза и повторял про себя свое желание – быстро, почти проглатывая слова, но стараясь успеть как можно больше раз. Новый год. Казуе казалось, что теперь все в его жизни поменяется к лучшему. Что этот год принесет много счастья. Он не знал почему, но весь остаток концерта его не покидало подобное ощущение.
Countdown закончился поздно. Или рано. Как посмотреть. Ехать куда-либо отмечать уже не хотелось. Они сидели в своей гримерке и тайком пили шампанское. После многочисленных «Кампай» все решили разойтись. Казуя уходил последним – долго не мог найти свой мобильник, который оказался завален концертными костюмами.
Каменаши, насвистывая, шел по коридору. Неожиданно навстречу ему попался Ямапи. Казуя остановился, не решаясь сделать шаг вперед. Томохиса тоже остановился, делая вид, что перевешивает сумку с одного плеча на другое.
Они действительно больше не общались после того, как поругались на передаче в далеком 2005 году. Прошло больше пяти лет. Как они умудрялись – было непонятно. Просто не оставались наедине. А если встречались группами, подчеркнуто вежливо обращались друг к другу. Тая ненависть друг к другу, словно снова вспомнив свою игру. Только теперь словно говоря: «Я ненавижу тебя больше! Ты видишь, как мне хорошо без тебя? Ты только мешал». И на протяжении почти шести лет не нарушая правил. Вот только Казуе теперь казалось, что он проигрался в пух и прах. Проигрался так, что нечего даже снять с себя, чтобы заложить и попробовать отыграться.
Каменаши нервно облизал губы. Почему-то сейчас перед глазами стояла картина, когда Ямапи признавался ему в своих чувствах – неловко, стесняясь, в павильоне с декорациями. Но Казуе казалось, что это был самый романтичный момент в их отношениях. И только сейчас Каме понял, что помнит все дословно, что говорил ему Томохиса. «Волшебство» - мелькнула мысль. Казуя улыбнулся. Ему даже показалось, что чистым серебряным перезвоном пропели колокольчики.
Он делает несколько решительных шагов к Томохисе. Тот словно ждал его действий. Глаза, огромные, темные, смотрели настороженно.
На последнем шаге уверенность Казуи пропала. Он на секунду замер, проходя мимо, но потом сделал шаг вперед и оказался у него за спиной. «Да что я делаю» - рассердился сам на себя Каменашию Он поймал Ямапи за руку и с силой развернул к себе лицом.
- Что ты творишь, Каменаши, - сквозь зубы зло прошипел Пи. Сумку с его плеча соскользнула и повисла на ремне на руке Казуи. Он с легкостью стряхнул ее на пол.
- Я хочу сказать тебе, что ты великолепно поешь, - тихо говорит Казуя, удерживая Ямапи за руки.
- А ты поешь отвратительно. Отпусти меня, я опаздываю, - дергается Томохиса.
- А вот танцуешь ты ужасно, - Казуя игнорирует слова Томохисы. он знает, что иногда лучше слушать не ушами, а сердцем.
- Ты остановился, чтобы критикой заняться? – изогнул бровь Ямапи.
- Я всего лишь хотел тебе сказать, - Казуя погладил Томо по лицу. Тот заворожено наблюдал за рукой Каменаши, - что мы оба хорошие актеры. И прекрасные игроки. Вот только, ты же знаешь, не хуже меня, что тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, а мы с тобой, кажется, совсем заигрались. Так вот, я готов остановиться. И сдаться. А ты? – он пытливо смотрел прямо в глаза Ямапи.
«Все. Теперь точно все. По крайней мере, я пытался» - на душе было легко. Словно сбросил груз в несколько тонн, который притягивал к земле. А потом словно выросли крылья – Томохиса поцеловал его, нежно, с любовью. И Казуя оторвался от земли, увидев свет даже с закрытыми глазами. Свет, согревающий и дарящий надежду. И перезвон серебряных колокольчиков.
Часть 4. Начало
«Старый, как мир, способ помирится – поцелуй-предложение и объятия – согласие. Но кто сделает шаг первым?» - ну и что за дрянь читает Уэда? Каме с интересом ученого биолога, нашедшего новый вид червяков, вертел в руках журнал, который на репетицию притащил с собой Татсуя.
- Каме, пожалуйста, ударь меня скорее, пока все смотрят, - молил Ямапи, почти повиснув на Казуе.
- Ты заболел? – озабоченно посмотрел Каменаши на Томохису и приложил прохладную ладонь на лоб любовнику, - хотя температуры вроде нет.
- Казуя, просто, я хочу испытать такую же боль, как причинил тебе. Иначе я сам себя простить не смогу, - Пи виновато опустил взгляд.
Каме вздрогнул. Их давнишняя ссора, из-за которой они и расстались, тоже мучила его. Он так и не попросил у Томо прощение за нее, ведь Казуя тогда сам хотел расстаться и фактически спровоцировал его.
- Пи, а может, мы просто попросим друг у друга прощения? И научимся быть такими, какие мы есть? – Каменаши провел рукой по плечу Томохисы, словно снимая невидимую пылинку.
- Ты хочешь попросить у меня прощения? – удивился Ямапи. Казуя кивнул. Томохиса был слишком гордым, чтобы сделать это первым, а Каме считал, что для того, чтобы они были счастливы, он может пожертвовать своей.
- Да. Прости меня, - он поцеловал Ямапи в губы, вкладывая в поцелуй все невысказанное. Поцелуй был с привкусом горечи старой боли. Но которая быстро сменилась сладостью их будущего – Томохиса обнял Казую и прижал к себе.
«Пожалуй, надо сказать Уэде, что этот способ тоже действенен…» - мелькнула мысль у Казуи.
Бэта: der Himmel
Название: 4 маленькие истории (все события связаны между собой)
Фэндом: JE
Пейринг: ПиКаме
Рейтинг: G
Жанр: романтика, немного юмора
Disclaimer: нам ничего не принадлежит
Фразы: "Тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, а мы с тобой, кажется, совсем заигрались" и "Ударь меня скорее, пока все смотрят"
читать дальше Часть 1. Игра
Ямапи сидел на подоконнике в студии и грустил. Целый день шел дождь. Томохиса не выспался и готов был заснуть прямо здесь.
И главное, причина его бессонницы маячила недалеко – кривлялась перед камерой, изображая дружелюбие.
Каменаши Казуя. Проклятие и счастье Томохисы.
Ямапи сам не мог понять, как он умудрился влюбиться в этого нескладного, тощего парня. Он до сих пор не осознал, как могло это произойти. Каменаши всегда казался ему скучным и слишком правильным. Настолько были они разными, что Томохиса никогда не брал на себя труд понять характер Казуи. даже несмотря на то, что он был близким другом Джина.
Только на съемках «Нобуты» Каменаши начал раскрываться с совершенно другой стороны. Он оказался не замкнутым и нелюдимым, а просто стеснительным парнем, который только учился преодолевать свою застенчивость. А когда раскрывался – с ним было также весело, как и с Джином. Если Томохису раньше раздражала внешность Казуи – ему казалось, что парень слишком худ, резкие черты лица не несли в себе привлекательности, то теперь – худоба, выпирающие кости так не бросались в глаза. Просто хотелось пригласить парня куда-нибудь перекусить или поделиться своим обедом. А резкость черт лица таила тайну, которую хотелось разгадать.
Несколько недель Томохиса не признавался даже самому себе, что с его чувствами происходит какая-то метаморфоза. А когда понял – испугался.
Самое интересное, Каменаши, похоже, испытывал сходные чувства – поначалу ему даже не удавалось скрывать неприязнь к Ямапи. Томо не винил его в этом. Он прекрасно знал, что встрял в их дружеские отношения с Аканиши. Но оправдываться не собирался. Порой Ямапи ловил на себе странные взгляды, которые бросал на него Каменаши. но когда поворачивался, то тот или строил ему милую рожицу или просто улыбался.
Томохиса ловил себя на шальной мысли о том, что Каменаши тянет к нему также, как и его самого к Казуе. Но он быстро отгонял от себя эту мысль. Настолько невероятной она казалась.
Перед камерой они по-прежнему играли лучших друзей, людей, прекрасно общающихся между собой и понимающих друг друга с полуслова. Перед друзьями – играли врагов до мозга костей. Это превратилось в какое-то ненормальное соревнование. Каждый, глядя друг другу в глаза, словно кричал: «Посмотри, я лучше притворяюсь! Посмотри, насколько я лучше играю!». Игра затягивала.
Просыпаясь каждое утро, Ямапи уже без отвращения заглядывал в свое расписание, находя там пункт о совместных съемках или интервью. Когда объявили об их совместном дуэте, Томохиса решил, что судьба слишком благосклонна к нему. Он уже не мог без Каменаши Казуи. Незаметно, он стал необходим ему. Его голос, его озорной взгляд и дерганность, которой он удивлял всех в съемочной группе. Только Томохиса знал, что для того, чтобы продолжать работать в том же темпе, Казуя пьет огромное количество энергетиков.
Все складывалось в единый образ. Образ, сводивший с ума, лишавший сна, мыслей, заставлявший забывать себя, друзей, семью. Образ для публики, идеальная маска, в которой, по причудливой задумке режиссера, по имени Каменаши Казуя, сочетались его истинное лицо, его душа, делавшая картинку живой. Но, как и в их игре, переплелись и срослись в одно.
На съемках клипа Томохиса сходил с ума от того, как Казуя движется, от случайно пойманного взгляда, в котором читалось: «А сможешь приручить? А сможешь поймать? Я ведь на пару ходов впереди тебя». Казуя подобен каплям дождя – их любишь, несмотря на то, что каплям дождя все равно на твою любовь. Ямапи горд. Гордость съедала его изнутри. Доедала то, что еще не съела, не разъела кислотой ревности любовь. Ямашита уже не боялся этого слова. Он вообще много перестал бояться, находясь рядом с Казуей.
Когда съемки завершились, Томохиса сразу поймал за руку Каменаши, таща за собой подальше от стаффа. Он испугался, что после окончания, Казуя сразу убежит и они больше не смогут остаться вдвоем и спокойно поговорить.
- Что ты делаешь, Томохиса, - пытался сопротивляться Казуя. Томо было все равно, он упорно тащил за собой Каменаши, пока они не нашли какой-то пустой павильон. Там он прижал Каменаши к каким-то декорациям, не отпуская рук.
- Ну и зачем ты меня сюда притащил? Хоть бы сказал, что-нибудь? – недовольно морщился Казуя, пытаясь освободить свои руки.
- Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил Ямапи, чуть ослабляя хватку и большим пальцем поглаживая нежную кожу на запястьях Казуи.
- А должен? Хорошо, хоть съемки закончились, а то нас бы уже искали. Ты меня за этим притащил? – ехидно спросил Казуя.
- Ты хороший актер, Казуя, просто великолепный. Я любовался твоей игрой, честно, - признался Ямапи, отпуская руки Казуи, кладя ладони ему на плечи.
-Аммм… ты тоже достаточно неплох, Ямапи, - Каменаши чуть покраснел, когда одна рука Томохисы легла на стену около его головы.
- И ты можешь долго играть, ведь так? – хрипло спросил Томохиса.
- Да, мне нравится играть в кино, - чуть удивленно приподнял брови Казуя, - так ты меня об этом хотел спросить?
- Я хотел сказать, что когда начинаешь играть, ты должен знать кое-что о правилах. И то, что тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, - Ямапи замолк и глубоко вздохнул, - а мы с тобой, кажется, совсем заигрались, - Томохиса сделал шаг назад, убрав руки в карманы. Он это сделал. Ва-банк. Последний ход в этой игре. Теперь – очередь Каменаши. Теперь только от него зависит, проиграет или выиграет Томохиса. Азарт игры в последний раз пробежался адреналином по крови, заставляя глаза Ямапи блестеть, а губы приоткрыться, ловя воздух.
«Прошу, сделай что-нибудь! Я больше так не могу! Я не могу больше играть! Я проиграл уже тебе всего себя!» - молил Томохиса.
Казуя закусил верхнюю губу. А потом, спиной оттолкнувшись от декорации, шагнул к Томохисе и обнял его за шею, прижимаясь горячими губами к мягким губам Ямапи. От неожиданности, Ямапи даже не закрыл глаза. Он нерешительно обнял Казую за талию.
- Глупый… я уже давно перестал играть и отдал тебе все… почему ты так долго не приходил, - карие глаза Казуи светились счастьем и любовью. Настоящими.
Часть 2. Битва
«Я больше не могу так… больше не могу….» - метался по квартире Казуя. Он ждал возвращения Ямапи. Время перевалило уже давно за полночь, а он до сих пор не вернулся домой.
Последние месяцы Томохиса редко приходил во время. Он даже не утруждал себя звонками, чтобы предупредить Казую, где он, с кем он, и когда вернется. А Каме не мог заснуть, не зная, что с любимым. Оставалось одно – сидеть и ждать. Казуя перепробовал уже все способы – телевизор, интернет, поесть, потренироваться, насколько это позволяли размеры небольшой квартиры.
Боль от того, что делал с ним Томохиса, становилась больше день от дня. Порой Каме казалось, что было бы легче, если бы Томохиса просто ударил его, а не мучил так изысканно – медленно, монотонно, каждодневно.
Так же было с Джином – когда Аканиши сошелся с Ямапи, он тоже часто оставлял Каме одного. Хотя сравнения и было, возможно, не совсем удачным – с Джином они были просто друзьями, а с Ямапи…Казуя сжал виски. От беспокойства у него снова болела голова. Татсуя уже делал ему замечания, что он приходит невыспавшимся на репетиции, с жуткими синяками под глазами. Да и гримеры дорамы не радовались его изнуренному виду.
Уэда посоветовал ему на время расстаться с Томохисой, ссылаясь на то, что они уже устали друг от друга и им нужен отдых. Каменаши не хотел расставаться. Хотя, с каждым проведенным в одиночестве вечером, постепенно приходил к такому же решению. Одиночество, когда ты действительно один, а не бегаешь за призраком отношений, казалось ему более милосердным.
Единственное, что не мог сделать талантливый Каменаши Казуя, Каменаши, который сутками мог не спать, работая, учить тексты песен и сценариев, Каменаши, который всегда выходил на сцену – невзирая на боль, усталость, он не мог сказать, что хочет сделать перерыв в отношениях. Каждый раз, когда он пытался заговорить об этом с Ямапи, тот смотрел на него такими глазами, от взгляда которых Казуя забывал весь заготовленный заранее текст и уговаривал себя потерпеть еще чуть-чуть, уговаривая себя, что все наладится. Не мог заставить себя осознанно причинить боль другому.
Как ни странно, помог случай. Была съемка какой-то передачи, в которой были задействованы и KAT-TUN и NEWS.
Каме мучительно соображал, как же ему поступить. При чем, если днем ему эта проблема не казалась настолько уж и страшной и сложной в разрешении, то вот ночь всегда открывала скрытые глубины, те грани, которые стыдливо скрываются в солнечных лучах и обретают истинный облик при свете луны. Уже которую ночь Казу упорно пытался найти путь к тому решению, которое подбросил ему Татсуя.
- Каменаши, и что ты мучаешься? Не можешь уйти сам, заставь его уйти. Это намного действеннее, - бросил на ходу Уэда, торопливо собирая вещи после записи.
- А ты сам пробовал? – ехидно спросил вслед Каменаши.
- Да. Поэтому знаю, что действенно. Просто поверь, после такого не возвращаются. Только, готов ли ты ударить? - на удивление Казуи, Татсуя удостоил его ответом. По тени боли, пробежавшей по его лицу, Каме понял, что лидер не врет. Но что он хотел сказать, Казуя не понял. Да в принципе Уэду мало кто понимал.
И вот теперь, на совместной записи, это был его шанс. Среди своих групп они выделялись – для рекламы дорамы их с Ямапи заставили придти в школьных формах. Казую она безумно раздражала – брюки были велики и некрасиво висели на ремне. Про рубашку можно было не говорить – в нее бы поместилось два Каменаши, как минимум. Когда он пытался возражать, стилист отмахнулась от него.
Томохиса был с утра в дурном расположении духа. Он не выспался после очередного загула. А когда пришел домой в надежде отдохнуть, его ждала долгая и нудная речь от Каменаши, о том, какой он гад. Томохиса честно слушал Казую минут пятнадцать, а потом заснул. В результате чего проспал, не успел позавтракать и принять душ. И сейчас представлял собой весьма плачевное зрелище. Очень хотелось наорать на Каме, который из-за вредности или из мести его не разбудил. Но при людях не очень хотелось.
Съемки затягивались. Страдающий от жажды и головной боли Томохиса забывал слова, отвечал не на свои вопросы. К тому же, алкоголь решил перевариться второй раз и Ямапи накрывало волнами непонятной эйфории.
- Ямапи, ты вообще можешь сегодня работать? Уже десятый дубль из-за тебя переснимаем, - недовольно пробурчал Казуя, проходя мимо него. Режиссер, утомленный ими и перепалкой, которую, не выдержав, устроили Уэда и Ре, объявил перерыв. Про себя режиссер благодарил Богов, что это не прямой эфир.
- Не выпендривайся, Каменаши. Это из-за тебя я плохо себя чувствую, - буркнул Ямапи, правда негромко, но раздражение на ком-нибудь надо было сорвать. Он уже хотел присоединится к Ре. Правда, Ре был занят – они с Уэдой уже самозабвенно орали друг на друга минут пять.
- А может, это из-за того, что ночи надо проводить дома, а не шляться со своими шлюхами по клубам? – неожиданно грубо ответил Казуя, даже не глядя в сторону Томохисы.
- Что ты сказал? – рявкнул Пи. Он терпеть не мог, когда отчитывали. И его друг Аканиши удивлялся, как он уже несколько месяцев терпел выволочки от Казуи. Он схватил Каме за лацкан пиджака.- Повтори, что ты сказал? – с нажимом сказал он, приблизившись к лицу Казуи. Он не обращал внимание, что вокруг них уже собралась небольшая толпа из двух групп. Даже Уэда и Ре перестали ругаться, а с интересом смотрели в их сторону.
- Я сказал, что лучше было бы, если бы ты спал ночами. А не блуждал по всем злачным местам Токио, - на одном дыхании выпалил Каменаши. Глаза Томохисы потемнели.
«Вот и все. Ну, же. Ударь меня скорее, пока все смотрят! Отпусти меня» - молил про себя Каме.
- Знаешь что, Каменаши, не бери на себя слишком много. Ты их не стоишь, - с ядом в голосе выдавил из себя Ямапи.
- Да? Тогда, может, поменяешь меня на них? – спросил Казуя.
- Легко, - Томохиса оттолкнул его от себя.
- Тогда уходи, уходи раз ты так легко готов все разрушить! Уходи, убирайся из моей жизни!!! – громко закричал Казуя. Из его глаз потекли слезы. Он не ожидал, что то, чего он так ждал, принесет такую неожиданную боль. Прав был Уэда. Он был не готов нанести удар, прежде всего самому себе. Удар одиночеством.
Часть 3. Откат
Johnnys Countdown 2010-2011. Последний крупный концерт этого года. И первый крупный концерт нового. Символично, как и все в Агентстве. Каме устало потер переносицу. Он устал ждать своего выступления. Чтобы взбодрится, ему необходим адреналин, который рождается в его крови во время живого выступления, во время обмена энергией со зрителями. Каменаши никогда не скрывал, что он испытывал от этого определенный кайф. Именно кайф, почти физическое удовольствие. Не все так делали. Уэда, например, боялся чужих эмоций и старался закрыться. Да это и неудивительно, с его повышенно чувствительностью. Он бы просто потерялся. А Казуя с удовольствием качался на волнах людских криков и чувств. И каждый раз болезненно ждал продолжения.
«Скоро двенадцать» - отметит он про себя. А еще через пару минут ведущие начали отсчет.
Казуя улыбнулся. Не смотря на возраст, на опыт, он все равно верил в чудо. И когда начался отсчет, Каменаши закрыл глаза и повторял про себя свое желание – быстро, почти проглатывая слова, но стараясь успеть как можно больше раз. Новый год. Казуе казалось, что теперь все в его жизни поменяется к лучшему. Что этот год принесет много счастья. Он не знал почему, но весь остаток концерта его не покидало подобное ощущение.
Countdown закончился поздно. Или рано. Как посмотреть. Ехать куда-либо отмечать уже не хотелось. Они сидели в своей гримерке и тайком пили шампанское. После многочисленных «Кампай» все решили разойтись. Казуя уходил последним – долго не мог найти свой мобильник, который оказался завален концертными костюмами.
Каменаши, насвистывая, шел по коридору. Неожиданно навстречу ему попался Ямапи. Казуя остановился, не решаясь сделать шаг вперед. Томохиса тоже остановился, делая вид, что перевешивает сумку с одного плеча на другое.
Они действительно больше не общались после того, как поругались на передаче в далеком 2005 году. Прошло больше пяти лет. Как они умудрялись – было непонятно. Просто не оставались наедине. А если встречались группами, подчеркнуто вежливо обращались друг к другу. Тая ненависть друг к другу, словно снова вспомнив свою игру. Только теперь словно говоря: «Я ненавижу тебя больше! Ты видишь, как мне хорошо без тебя? Ты только мешал». И на протяжении почти шести лет не нарушая правил. Вот только Казуе теперь казалось, что он проигрался в пух и прах. Проигрался так, что нечего даже снять с себя, чтобы заложить и попробовать отыграться.
Каменаши нервно облизал губы. Почему-то сейчас перед глазами стояла картина, когда Ямапи признавался ему в своих чувствах – неловко, стесняясь, в павильоне с декорациями. Но Казуе казалось, что это был самый романтичный момент в их отношениях. И только сейчас Каме понял, что помнит все дословно, что говорил ему Томохиса. «Волшебство» - мелькнула мысль. Казуя улыбнулся. Ему даже показалось, что чистым серебряным перезвоном пропели колокольчики.
Он делает несколько решительных шагов к Томохисе. Тот словно ждал его действий. Глаза, огромные, темные, смотрели настороженно.
На последнем шаге уверенность Казуи пропала. Он на секунду замер, проходя мимо, но потом сделал шаг вперед и оказался у него за спиной. «Да что я делаю» - рассердился сам на себя Каменашию Он поймал Ямапи за руку и с силой развернул к себе лицом.
- Что ты творишь, Каменаши, - сквозь зубы зло прошипел Пи. Сумку с его плеча соскользнула и повисла на ремне на руке Казуи. Он с легкостью стряхнул ее на пол.
- Я хочу сказать тебе, что ты великолепно поешь, - тихо говорит Казуя, удерживая Ямапи за руки.
- А ты поешь отвратительно. Отпусти меня, я опаздываю, - дергается Томохиса.
- А вот танцуешь ты ужасно, - Казуя игнорирует слова Томохисы. он знает, что иногда лучше слушать не ушами, а сердцем.
- Ты остановился, чтобы критикой заняться? – изогнул бровь Ямапи.
- Я всего лишь хотел тебе сказать, - Казуя погладил Томо по лицу. Тот заворожено наблюдал за рукой Каменаши, - что мы оба хорошие актеры. И прекрасные игроки. Вот только, ты же знаешь, не хуже меня, что тяжелее всего перенести не то, что проиграл, а то, что надо перестать играть, а мы с тобой, кажется, совсем заигрались. Так вот, я готов остановиться. И сдаться. А ты? – он пытливо смотрел прямо в глаза Ямапи.
«Все. Теперь точно все. По крайней мере, я пытался» - на душе было легко. Словно сбросил груз в несколько тонн, который притягивал к земле. А потом словно выросли крылья – Томохиса поцеловал его, нежно, с любовью. И Казуя оторвался от земли, увидев свет даже с закрытыми глазами. Свет, согревающий и дарящий надежду. И перезвон серебряных колокольчиков.
Часть 4. Начало
«Старый, как мир, способ помирится – поцелуй-предложение и объятия – согласие. Но кто сделает шаг первым?» - ну и что за дрянь читает Уэда? Каме с интересом ученого биолога, нашедшего новый вид червяков, вертел в руках журнал, который на репетицию притащил с собой Татсуя.
- Каме, пожалуйста, ударь меня скорее, пока все смотрят, - молил Ямапи, почти повиснув на Казуе.
- Ты заболел? – озабоченно посмотрел Каменаши на Томохису и приложил прохладную ладонь на лоб любовнику, - хотя температуры вроде нет.
- Казуя, просто, я хочу испытать такую же боль, как причинил тебе. Иначе я сам себя простить не смогу, - Пи виновато опустил взгляд.
Каме вздрогнул. Их давнишняя ссора, из-за которой они и расстались, тоже мучила его. Он так и не попросил у Томо прощение за нее, ведь Казуя тогда сам хотел расстаться и фактически спровоцировал его.
- Пи, а может, мы просто попросим друг у друга прощения? И научимся быть такими, какие мы есть? – Каменаши провел рукой по плечу Томохисы, словно снимая невидимую пылинку.
- Ты хочешь попросить у меня прощения? – удивился Ямапи. Казуя кивнул. Томохиса был слишком гордым, чтобы сделать это первым, а Каме считал, что для того, чтобы они были счастливы, он может пожертвовать своей.
- Да. Прости меня, - он поцеловал Ямапи в губы, вкладывая в поцелуй все невысказанное. Поцелуй был с привкусом горечи старой боли. Но которая быстро сменилась сладостью их будущего – Томохиса обнял Казую и прижал к себе.
«Пожалуй, надо сказать Уэде, что этот способ тоже действенен…» - мелькнула мысль у Казуи.
@музыка: все написано под " A PAGE"
@настроение: что-то феи меня не покидают...
@темы: Рейтинг: G, I тур, творчество: авторский фанфикшн, Kamenashi Kazuya, Drabblebattles, Yamashita Tomohisa
-
-
16.01.2011 в 23:04действителоно задело. спасибо вам огромное
-
-
16.01.2011 в 23:21-
-
16.01.2011 в 23:29"- Глупый… я уже давно перестал играть и отдал тебе все…" - каие чувства ,отдать себя всего без остатка,
очень понравилось
-
-
16.01.2011 в 23:59-
-
17.01.2011 в 00:27-
-
17.01.2011 в 08:32Очень понравилось. Такая здоровская история, все так хорошо прописано от самого начала до самого конца.
-
-
17.01.2011 в 11:35-
-
17.01.2011 в 19:16Спасибо, я старался сделать композицию интереснее, рад, что получилось.
juanikа
Да, элемент самопожертвования - но ведь без него не бывает чувств, правда? Спасибо
Ishii
Очень рад, что мое творение понравилось.
Всем спасибо, что прочитали и огромное спасибо за теплые слова )